Все об Интернете

В мире активно обсуждают угрозу глобального финансового кризиса, вызванного переоценкой акций компаний в сфере генеративного искусственного интеллекта (ГИИ). Даже основатели крупных компаний, таких как OpenAI и Amazon, признают возможные риски. России, стремящейся к технологической независимости, придется учиться управлять финансовыми рисками, чтобы избежать мировой «ГИИ-воронки».

О многочисленных «звоночках» приближающегося глобального финансового кризиса из-за безумной игры с переоцененными акциями компаний, занимающихся так называемым генеративным искусственным «интеллектом» (ГИИ) написали, кажется, все, однако все они скрывают главную, самую страшную правду, уверен колумнист «Телеспутника» Вадюша Цифровой (сокращать не буду, да простит меня автор, но лишь в целях солидарности к труду и мыслям) ):

Главная засада ГИИ – проекты строительства новых беспрецедентно больших центров обработки данных (ЦОД, дата-центров). Их строят сейчас по всему миру для работы именно с ГИИ. Используя крайне мутные и опасные финансовые схемы. 

Новые стройки ЦОД по всему миру обходится техгигантам (точнее, их инвесторам) в десятки и уже сотни миллиардов (до триллиона) долларов на круг в год. Некоторые глобальные корпорации находят способы избежать части рисков, связанных с такими немыслимыми пока ничем не окупаемыми расходами.

Президент России Владимир Путин только в ноябре-декабре несколько раз заявил и подчеркнул неизменность курса на собственный, суверенный российский ГИИ. 

А значит, и России вместе с ее стремлением к технезависимости и техлидерству придется учится у Запада не только развитию современных инфо-коммуникационных технологий (ИКТ), но также осваивать хитрую евросакскую науку работы с финансовыми рисками.

И тут не обойтись без главного понимания: риск – совсем не «благородное дело», как нас учили в СССР, а самое что ни на есть грязное. С едким запахом гари…

В середине декабря участники российского ИКТ-рынка буквально присели от неожиданного ограничения в новых правилах допуска в реестр ПО Минцифры РФ части продуктов и решений того самого ГИИ. Правительство утвердило изменения в порядок формирования реестра, дающего право на налоговые преференции и отсрочку от армии. Как по рождественскому волшебству в России появился если не ИИ-картель, то сильное подспорье крупняку и НПА-база формирования олигопольного ГИИ-рынка. 

Бизнес испугался, что новые правила допуска в реестр существенно урежут доступ к льготам малых и средних разработчиков «умных» решений. А мы предположим обратное – российская власть решила загодя уберечь массу бизнесменов от скатывания в жуткую мировую ГИИ-воронку, которая не пощадит никого.

Теперь российские производители программно-аппаратных комплексов (ПАК) для ГИИ должны иметь не менее 1 Эксабайта (более миллиарда Гбт!) хранения данных, не менее 1 тыс. собственных графических процессоров (GPU-чипов) для машинного обучения и собственный ЦОД в РФ мощностью от 10 МВт.

Введены также требования к чипам «с матричными умножителями» (GPU и TPU с производительностью от 8,75 PFLOPs FP4), а также сетевым адаптерам от 400 Гбит/с. В аппарате вице-премьера Дмитрия Григоренко утверждают, что постановление «не отсекает возможности попадания в реестр» и вводит лишь «доп-категорию для ИИ-ПАК», не ужесточая условий для разработчиков.

Эти слова, конечно, неуклюжее подслащивание крайне горькой, но спасительной регуляторной пилюли для всех, кто работает с современными ИКТ.

Для начала: в РФ нет производства современных GPU и TPU. И появятся они вряд ли скоро. Ну и Эксабайт (Эбайт, ЭБ, EB) хранилища = 10¹⁸ (квинтиллион) байт) и сетевые подключения на 400 Гбит/с – уровень крупнейших глобальных техкомпаний. Во сколько раз должны вырасти инфрастраструктурные траты среднего российского ИИ-разработчика – нужно считать. Но точно – кратно. Концентрация вычресурсов у пары-тройки игроков мгновенно взвинтит цены в B2B-сегменте ИКТ-бизнеса, и на розничном рынке ИКТ-услуг, соответственно.

Эксабайт. Ничего себе! При том, что наличие у игрока (условного «Сбера», который смог ввезти себе «параллелкой» свеженькие чипы Intel, Nvidia, Huawei или Sophgo), крупных вычмощностей не гарантирует качества его ИИ-продуктов. Но это – не важно: собственного ЦОД, в отличие от «Сбера» и «Яндекса» у ГИИ-мелкоты нет. И новая регуляция – болезненное, но все же спасение от гибели в грядущем пожаре мировой экономики. А теперь от страшилок – к сути.

Этой осенью Microsoft объявила о заключении ряда сделок на общую сумму в десятки миллиардов долларов по аренде вычислительных мощностей для реализации своих ГИИ-амбиций.

А компания Meta (деятельность компании признана экстремистской и запрещена в России) получила финансирование в размере почти $30 млрд для строительства крупного ЦОД в Луизиане. С условием: не брать на себя таких долговых обязательств. То есть – строить свои. А Google, наоборот, обязательство на себя взяла, но – арендовать вычислительные мощности у других компаний, а после – продать часть из них главному, самому известному и богатому ГИИ-разработчику – компании OpenAI.

Несмотря на разительное отличие бизнес-схем, у этих сделок есть одно общее свойство: их условия, помноженные на бизнес-креатив, позволили компаниям, получающим приличную квартальную прибыль, радикально снизить финансовые риски, связанные с глобально-лихорадочным строительством ЦОД.

Они также продемонстрировали новые способы, с помощью которых крупнейшие технологические компании перекладывают часть рисков, связанных с ГИИ-бумом на плечи многочисленных ГИИ-стартапов, стремящихся ухватить хотя бы крошку от огромнейшего, пухнущего мирового ГИИ-пирога. Подобные схемы позволяют таким компаниям-гигантам быстро наращивать используемые вычислительные мощности, а затем ждать, как будет меняться спрос на ГИИ, прежде чем приступать к проектам, которые могут растянуться на десятилетия.

Пока индустриально развитые страны и технологические гиганты пытаются спрогнозировать, сколько вычислительных мощностей потребуется ГИИ через несколько лет, на кону уже триллионы долларов. И если после заключения ряды крупнейших многомиллиардных сделок по ЦОД (известнейшая – американский проект Stargate на $500 млрд под эгидой самого президента США) крупные компании и государства решат, что им на самом деле не нужны все эти колоссальные вычислительные мощности, то с последствиями столкнутся не они, а более мелкие компании и их кредиторы.

Крупные сделки в США, в Китае, в Саудовской Аравии, только добавляют загадочности в процесс финансирования новых ЦОД, поскольку многие компании, обслуживающие их в интересах техгигантов, не так широко известны. Даже в самой Кремниевой долине. Некоторые из них – полностью частные, ведут бизнес с крупными стартапами и занимают миллиарды у частных кредиторов. Это снижает прозрачность их деятельности и порождает крупные сомнения в их стабильности и перспективах.

Упомянутый проект ЦОД экстремистской Meta на С/Х-угодьях северо-восточной Луизианы включает множество совершенно новых элементов финансирования. И это – чрезвычайно хитрый чисто евро-американской многомиллиардный план.

Чтобы привлечь средства для этого проекта,  Meta привлекла особую компанию специального назначения под названием Beignet Investor, которая сотрудничает с частной кредитной организацией Blue Owl Capital. Это бизнес по управлению альтернативными высокорисковыми инвестиционными активами.

Meta отвечала за строительство ЦОД, но 80% финансирования взяла на себя именно Blue Owl. В рамках соглашения Meta согласилась «арендовать» центр обработки данных у Beignet на четыре года. Это позволяет хитросделанному медийному техгиганту классифицировать — финансирование ЦОД не как долг, а как операционные расходы. Во как!

В рамках сделки Meta выплачивает Blue Owl премию, чтобы не занимать деньги самой. То есть глава и владелец Meta Марк Цукерберг свои гигантские долги и риски как бы «арендует».

Blue Owl финансировала проект под названием Hyperion в основном за счёт размещения облигаций компании по управлению активами Pimco. А Pimco, в свою очередь, продала так называемые Beignet-облигации, срок погашения которых наступает аж в 2049-м, своим клиентам, среди которых – страховщики, пенсионные фонды, целевые фонды и финансовые консультанты. Часть этих облигаций приобрела BlackRock.

То есть ключевое в стратегии Meta – в том, что она планирует построить как можно больше ЦОД за счёт того, что в отрасли называют Other People’s Money – OPM. Т. е. – «на дядины деньги». Конкретно – простого американского работяги, т. н. рэднэка. Он же – тупой покупатель дешевых акций, облигаций, ипотечных кредитов и пр. Тех самых «мусорных деривативов» с обвала рынка которых начался в США последний банковский кризис 2007-2008 гг. А новый крах начнется с краха перегретых ГИИ-акций, обязательств и таких вот фининструментов.

Если ГИИ-бум хотя бы замедлится, Meta может полностью отказаться от сделки. Компенсация, которую ей придется выплатить, зависит от обстоятельств. А Blue Owl может найти нового клиента или продать проект, хоть стоимость ЦОД и снизится, если спрос на новые ГИИ-сервисы окажется вялым. Meta пообещала выделить достаточно средств, чтобы эффективно погасить основной долг. Важно при этом, что «миллиардные заимствования не оформлены официально». Это не медийная страшилка и не фигура речи, а публичная формулировка солиднейшей рейтинговой компании S&P Global.

Это – первый в своём роде проект. Им Meta обеспечила себе весьма надёжную финансовую защиту. Большую даже, чем может потребоваться в будущих подобных сделках с ЦОД. И другие крупные технологические компании уже выразили большую заинтересованность в создании подобных легально-махинаторских финансовых схем…

Профессор бухгалтерии Раджгопал предупредил, что появление таких схем ухода от финответсвенности слишком напоминает начало конца прежних инвестбумов. Они также опирались на частное кредитование и специальные целевые фонды, то есть – на гораздо менее прозрачные способы привлечения средств, чем традиционные, многократно проверенные способы хеджирования рисков в банковском секторе.

Крупные технологические компании уже вовсю заключают крупные сделки с новым поколением владельцев ЦОД, известных теперь как «провайдеры НЕ-облачных корпоративных сервисов». Как правило, такие сделки заключаются на 3-5 лет, чтобы быстро нарастить вычмощности без долгосрочных обязательств.

Заключая краткосрочные сделки, крупные компании получают вычресурсы, которые отражаются в их финотчётности как повседневные операционные расходы, а не как солидные капиталовложения, которые отпугивают наиболее просвещенных, грамотных инвесторов старой школы. Впрочем, нового тут мало…

В сентябре Microsoft подписала $17-миллиардную сделку с Nebius, таким вот как раз британским НЕО-клаудом, созданным евробизнесменом – основателем российского интернет-гиганта «Яндекса» Аркадием Воложем. В октябре детище его соплеменника Билла Гейтса выделило аж $23 млрд на приобретение у Nscale частных ЦОД в ряде стран. А в ноябре Microsoft заключила сделку на $10 млрд с бывшим майнером биткоинов Iren, и еще одну подобную – с другим неоклаудом Lambda.

Глобальный инфраструктурный подход Microsoft основан на гибкости, «которая определяется краткосрочными и долгосрочными сигналами о спросе, которые мы получаем от клиентов. Компания стремится обеспечить достаточную вычмощность, чтобы удовлетворять спрос, и её приоритетом является быстрое удовлетворение потребностей по всему миру». Обычнейшее бла-бла-бла.

Но! «Если спрос изменится, вы не окажетесь в невыгодном положении», – резюмировал глава Microsoft Сатья Наделла. Именно так: за вас вынудят расплатиться сполна те, кто накупил разнообразные ГИИ-акции и даже гособлигации, выпущенные многими развитыми странами на волне ГИИ-бума. Но пока смысл того, что на самом деле говорят эти люди, доверчивые «слепоглухонемые» массовые мелкие инвесторы просто не слышат. И таких становится всё больше.

А «звоночки» будущего краха уже есть. В январе 2025-го акции американского ГИИ-чиподизайнера Nvidia за сутки обвалились на 17%, её рыночная капитализация сократилась почти на $600 млрд. Крупная распродажа бумаг прежде всего западных техкомпаний случилась из-за того, что китайская ГИИ-фирма DeepSeek со своей «новой сверх-экономичной большой языковой моделью (LLM) буквально совершила прорыв и осмысление ГИИ». Американским режиссёрам ГИИ-пузыря удалось тогда объяснить его массовому инвестору в сугубо позитивном ключе.

Но – факт, что большей «ямы» в биржевой истории не случалось ни до, ни после. Ажиотаж вокруг ГИИ за последние три года привел к огромному притоку капитала в тех-акции, раздув оценки и подняв фондовые рынки до рекордных спекулятивных максимумов. Краха «тюльпанной» ГИИ-биржи тогда удалось избежать. С заинтересованными ГИИ-китайцами, похоже, просто – договорились. Но по мнению многих профессионалов, как технарей, так и финансистов, бесславный конец ГИИ-игры на бирже просто неотвратим.

Инвесторы усомнились в заоблачной оценке и доминировании ГИИ-лидеров пока лишь – на короткое время. Час Х еще не наступил, но надвигается всё быстрей.

Тенденция к «новой вычислительной гибкости» – еще более тревожный тренд – проявился только прошлой осенью, когда Microsoft поначалу – незаметно, втихую приостановил некоторые из своих ЦОД-проектов. Пауза совпала с пересмотром компанией отношений с ключевым ГИИ-партнёром – «отцом» самой первой, крупной, раскрученной и модной ГИИ-говорилки ChatGPT – евро-американской фирмы OpenAI. Хотя топы Microsoft и ныне отрицают эту связь.

Microsoft, у которой был эксклюзивный договор с OpenAI, позволила тогда своему партнёру начать получать вычислительные мощности от корпорации разработчика софта – Oracle и других ИКТ-компаний. А осенью 2025-го Microsoft сама начала заключать краткосрочные сделки с теми самыми неооблачными сервисами. Теперь они и помогут обеспечить вычмощностей на $250 млрд, которые раньше Microsoft обещала «интеллектуально-генеративной» OpenAI доставить чуть ли не в одиночку.

Изменение, как бы обычное, техническое, на самом деле – революционное. Microsoft и Google договорились предоставить OpenAI вычислительные мощности совместно. По той же хитрой схеме. Часть огромных мощностей, потребных для ГИИ-цирка OpenAI, они предоставят в рамках сделок с CoreWeave – крупнейшим американских поставщиком таких неооблачных сервисов. Кроме того, OpenAI обязалась напрямую приобрести вычмощностей у CoreWeave на $22,4 млрд.

Чтобы нарастить мощности своих и арендованных ЦОД, CoreWeave берет кредиты на миллиарды долларов под 10% и выше. По сути, новые облачники привязывают своё будущее к OpenAI и ей подобным. Но за всеми ними теперь уже выстроены длиннющие цепочки инновационной финансовой ГИИ-безответственности.

По мнению отраслевых экспертов, затраты на разработку и обеспечение ГИИ-фич и решений настолько велики, что снизить большую часть рисков уже просто невозможно. Поэтому технологические гиганты распределяют их между собой, а затем – между огромным количеством мелких инвесторов. И вообще-то в любой стране мира такое невозможно без участия государства.

«Они очень дальновидны, – заметил ведущий аналитик инвестбанка D.A. Davidson Алекс Платт. – Только очень немногие компании могут позволить себе такое».

Это точно. Но позволяют. В том числе, потому что знают и уверены в надежной государственной поддержке с самого верха. Ведь что сделали старые еврейские банкиры, в самом начале тяжкого ипотечного кризиса (англ. subprime mortgage crisis) с резким ростом числа невыплат по недвижимерским кредитам с высоким уровнем риска, начавшегося в США 9 августа 2007 года? Они пришли к тогдашнему президенту Джорджу Бушу-младшему и заявили: «Папа, дай денег!». И получили их сполна. Получат всякие микрософты, ораклы и гуглы с цукербергами и теперь – у Дональда Трампа, который уже объявил себя самым «цифровым» и высокотехнологичным лидером Америки.

Чем глобальный ГИИ-крах аукнется в России, увы, слишком легко представить. Точно тем же, что и местный кризис 2008 года. Но мы никогда не предскажем с чего начнется обвал. Хотя предположить – можно. Вот например: 22 января 2026 года в Южной Корее вступит в силу рамочный закон «О развитии ИИ и формировании его доверительной основы». Он охватывает весь спектр современных технологий искусственного интеллекта, ГИИ, стало быть, тоже.

Южная Корея станет первой страной с реально действующим комплексным ИИ-законодательством. Особенность корейского подхода – пересмотр законодательства каждые три года для оперативной адаптации к технологическим и международным изменениям.

Саму ГИИ-технологию корейцы, вроде как, определили как «электронная реализация человеческих интеллектуальных способностей: от обучения и рассуждения до восприятия и понимания языка». Они ввели понятия систем ИИ, ГИИ и высокорисковых технологий, включая большинство существующих и разрабатываемых сервисов.

При этом всем в мире известно, что именно государственные ИКТ именно в Южной Кореи этим октябрем сгорели практически полностью. Огонь объял сервера Национальной службы Информационных Ресурсов (NIRS): там хостились все государственные сервисы, базы данных и облачные системы от госуслуг и до систем удостоверения личности, госпочты, баз университетов и финсервисов.

Пости 900 Тбт данных сгорели вместе с бэкапами. Причина пожара – простое возгорание литий-ионной батареи во время её замены. Чиновник, которого сделали ответственным все починить, оценив масштаб бедствия, сделал харакири.

Так что стоит еще раз задаться вопросом: стоит ли всё доверять компьютеру. Тем более – с генеративным искусственным «интеллектом».

Хочется отметить на последок, я полностью согласен с автором и сам пришёл к аналогичным выводам, даже при поверхностном анализе стоимости подписок на использование ИИ. В 2025 году возникло ощущение, что это огромная пирамида, напоминающая МММ. Это стало очевидным с выходом на рынок модели ИИ DeepSeek, чья монетизация вряд ли окупит даже малую часть уже понесённых затрат на оборудование и разработку. Как и многие другие громко разрекламированные инновации, она может тихо исчезнуть.

Если мировой ГИИ-пузырь лопнет, расплачиваться придётся не только технологическим гигантам, но и многочисленным стартапам, кредиторам и, в конечном счёте, налогоплательщикам. Российские регуляторные меры, на первый взгляд ограничивающие доступ к льготам для небольших разработчиков, возможно, пытаются уберечь их от неминуемого краха в этой мировой ГИИ-воронке.

В конечном итоге, будущее покажет, кто окажется прав в этой сложной игре с рисками и капиталами. Однако уже сейчас ясно, что гонка за технологическим лидерством в сфере ГИИ требует не только инновационных решений, но и взвешенного подхода к финансовым рискам, чтобы избежать повторения печального опыта прошлых инвестиционных всплесков и последующих кризисов.